Глава III. Хозяйственные занятия чеченцев в XVI-XVIII вв. Образование единого хозяйственного пространства // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
Уборка зерновых в Чечне осуществлялась серпами и косами, молотьба шла на подготовленных площадках специализированными орудиями труда. Мололи зерно на водяных мельницах. Так, в 1745 г. отмечено, что помол зерна производится успешно в Чечен-Ауле и близлежащих "деревнях" по Аргуну, куда приезжают с зерном и брагунские жители.xxxix
Следует отметить, что множество маленьких водяных мельниц наблюдалось и в горах. Вот ее классическое описание: "Эти мельницы состоят из жернова, приводящего в движение ось маленького горизонтального колеса, на которое падает под косым углом вода из деревянного желобка или оросительной канавки. Воронкообразный бункер для зерна из коры дерева висит на четырех веревках, он постоянно раскачивается от толчков палки, которую приподнимает мельничный жернов. Заостренный камень, вставленный в отверстие другого камня прижимает пробку катушки (шкива) и вилкообразную балку под осью, приподнимая и останавливая мельничный камень посредством камня, помещенного ниже. В этом механизме нет металлических деталей."xl
О выработке товарного зерна сверх необходимого в крестьянском хозяйстве на той же Чеченской и Кумыкской равнинах свидетельствуют данные о крупных и средних водных каналах соединявших пространство междуречья рек Аксая и Акташа, Джалки и Гумса, Хулхилау и Аргуна, Гехи и Валерика. К первой трети XIX в. в некоторых частях Чеченской равнины система орошения складывается как сплошная.xli
На рубеже XVIII-XIX вв. С.М.Броневский (его работа была завершена в 1810 г.) писал: "Мирные чеченцы вообще живут на Сунже и Тереке имея в своем владении плодороднейшие земли пахотные и сенокосные, при изобилии вод и лесов, упражняются с успехом в земледелии и скотоводства, имеют виноградные сады, сеют пшеницу, ячмень, кукурузу и всякие огородные овощи… Избытки сих произведений продают в Кизляре или ссужают оными своих единоплеменников, которые привыкли находить тут свои хлебные запасы; да и земли остающиеся в излишестве отдают в распашку неприязненным (имеются в виду горным. – Я.А.) чеченцам…» xlii.
Возможно, что С.М.Броневский воспользовался данными полковника А.И.Ахвердова по 1803 г. служившего на Кавказе. Последний указывал: "чеченцы имея от самой речки Сунжи к Тереку отменные… и в великом количестве, как для пахоты, так и для покосов, земли, уделяют непримиримых к нам чеченцам заставляя их… обще с ними сеять хлеб, жать, молоть, также косить сено и все то убирать…, а чрез то весь вообще народ чеченский, … пользуется безнужным хлебом и сенами, а иногда и продают."xliii
Таким образом, А.И.Ахвердов и С.М.Броневский отметили великий в масштабах Чечни хозяйственный переворот приведший страну от сугубо натурального типа хозяйства и ограниченного воспроизводства демографического потенциала, к настоящей продовольственной революции, к полному обеспечению дешевым хлебом населения (и в связи с этим к быстрому росту его численности). Вместе с тем, появление "дешевого кумыкского и чеченского хлеба" на местном хозяйственном рынке Северо-Восточного Кавказа в XVIII в. ведет к падению роли террасного земледелия не только в Нагорном Дагестанеxliv, но и в Горной Чечне, и соответственно к усилению производства продукции кустарных промыслов населения горных обществ, шедшей в обмен на хлеб.
Успешное развитие земледелия на равнинной части Чечни в XVIII в. привело к ускоренному росту производительных сил в целом всей страны, к развитию новых форм социально- общественных отношений, к ориентации чеченских владений и обществ на развитие торгово-экономических связей с Россией и народами Кавказа.xlv
В целом, чеченский хлеб дал толчок многим процессам социально-политического характера не только в Чечне, но и на всем Северо-Восточном Кавказе. На сцену политической жизни региона впервые выходит рядовой чеченский крестьянин-уздень, труженик, основной производитель материальных благ, который держал в своих руках основные средства производства, главным образом землю. Это приводит к возрастанию его социальной, общественной и политической роли.
Известный русский историк М. Покровский отметил процесс постепенного смещения «социальной тяжести с непроизводительного военного класса горцев (аристократии. – Я.А.)… на производительный - на крестьянство»xlvi. Указанный процесс, который завершился в равнинно-предгорных районах главным образом Северо-Восточного и Северо-Западного Кавказа до конца XVIII в. был обусловлен прежде всего увеличением удельного веса земледелия.
Таким образом, на протяжении XVI-XVIII вв. в развитии земледелия в Чечне произошли серьезные структурные и иные сдвиги, вызванные в первую очередь возвращением чеченцев на плоскость. Так, если в XVI – первой половине XVII в. мы наблюдаем процесс «освоения» сунженско-терской плоскости с использованием ее в интересах, прежде всего скотоводства, охоты и рыболовства, то примерно с середины XVII в. начинается прямое и массовое земледельческое освоение предгорных равнин. Это было явление реконкисты (возвращения) этноса в пределы исторического проживания. Этот же процесс можно назвать и внутренней земледельческой колонизацией края. Все это влекло за собой неизбежное изменение не только собственно чеченской агрокультуры приспособленной к условиям гор, но и характера традиционного землепользования и землевладения. В течение XVIII в. равнинные районы Чечни уверенно лидирует в экономике края, а продукция земледелия начинает занимать некоторое место и на зерновом рынке всего Северо-Восточного Кавказа.
В исторической науке вместе с тем не отмечена еще одна важная сторона земледельческой "революции" в Чечне: она способствовала складыванию единого хозяйственного пространства в XVIII в. в стране и прилегающих к ней районах. Данное обстоятельство не могло не вести и к организации некоего "национального пространства" нахоязычных обществ и аулов, к усилению процесса нациообразования.
В сферу зернового рынка сложившегося на территории предгорно-равнинной части Чечни "втягиваются" Горная Чечня, андоцезские общества Дагестана и Гумбет, Малая Кабарда, отчасти Кумыкия и станицы гребенских казаков. Поэтому с первых лет XIX в. царское командование ставит своей главной задачей разорение плоскостной Чечни по линии р.Сунжи и оттеснения населения в горы как непременного условия покорения всего Северо-Восточного Кавказа.
§ 2. Скотоводство горной и равнинной зон страны
В развитии данной отрасли хозяйства на территории Чечни в XVI-XVIII вв. были свои этапы и особенности связанные как с географическими и природно-климатическими условиями местоположения тех или иных обществ в горах, так и с массовым выходом чеченцев на плоскость повлекшим освоение обширных степных пастбищ и потребность изменения традиционного скотоводческого цикла.
В XVI – первой половине XVII в. основная часть населения Чечни непосредственно сосредотачивалась в горах. Плоскостные районы страны являлись на то время зоной хозяйственного пользования и, главным образом, в интересах скотоводства. Чеченцы имели в предгорно-плоскостной зоне в XVI в. всего одно феодальное Окоцкое владение (позже "вольное" общество) - Аух и согласно археологическим данным несколько поселений на черте границы гор и плоскости.xlvii
Скотоводство горной зоны Чечни насчитывавшее к XVI в. уже несколько тысячелетий своей истории было гармонично приспособлено к сложным природным условиям. Породы скота, приемы и методы выпаса, орудия труда, технология обработки продукции скотоводства в своем неизменном виде дожили в Чечне до начала ХХ в. и вполне поддаются изучению благодаря материалам наблюдателей и этнографов XIX-XX веков.xlviii
Документальные источники XVI – начала XVII в. (ограниченные русскими официальными документами) свидетельствует о разведении ауховцами-окочанами овец, крупнорогатого скота (быки, коровы) и лошадей. Причем скот, судя по отрывочным данным, разводился не только в интересах домашнего хозяйства и натурального потребления, но и шел на продажу.
В 1609 г. когда служилый нахский феодал Батай-мурза Ишеримов бежал из Терской крепости в "Окохи" то воеводы конфисковали его стада состоявшие из быков, коров и овец и раздали в качестве "государева жалованья" нескольким стрелецким сотням.xlix В 1614 г. рядовые служилые окочане Терской крепости, выходцы из "Окох", жалуются, что служилый князь Сунчалей отнял своей властью у 3-х рядовых окочан собственность в 50 голов крупнорогатого скота. Здесь же упоминаются в их хозяйстве и табуны лошадей.l
Еще один выходец из "Окох" служилый мурза Чепан Кохостров приехав из Терков в Москву на прием к царю Михаилу в качестве подарка представил 2-х породистых аргамаков. Первый конь был оценен казной в 25 рублей, а второй в 20 рублей (это при том, что годовое жалованье рядового окочанина в Терках составляло 3-5 рублей)li. Надо отметить, что коней, безусловно, имели все служилые окочане так как они несли верховую службу, связанную с участием в дальних поездках и в боевых действиях. Кроме того, они были обязаны по статусу «службы» давать подводы для "государевых посылок" с быками и лошадьми с необходимым кормом, обеспечивать мясное питание царских посланцев поставляя овец.lii
Следует особо оговорить, что зона Терско-Сулакского междуречья вплоть до Каспия включая земли в бассейне рек Аксай, Ярык-Су, Яман-Су, Акташ оставались в XVI-XVII вв. основной кормовой базой не только местного кумыкского и ауховского населения, но и горцев Чечни и Дагестана. Дело в том, что здесь: "скот, как зимою, так и летом ходил на пастбища", т.е. имелись зимние выпасы. Одной из главных причин переселения жителей из горной Акки задолго до XVI в. на восток в местность Аух некоторые авторы считают раннее наступление весны в этом регионе и наличие подножного корма зимой.liii
Согласно данным историка А.А.Адилсултанова, на летних пастбищах ауховских селений скот выпасался в пределах аульных границ, а с наступлением зимы стада овец и коз перегоняли ближе к притеречным и прикаспийским пастбищам, где он размещался по зимним кутанам и хуторам.liv
При этом остается неясным характер пользования зимними пастбищами в кумыкских княжествах "неподданными" горцами, скажем, теми же "мичкизянами" (восточными чеченцами) – аренда зимних кутанов или плата князьям за охрану. Известно, что на протяжении XVII в. между кумыкскими, аварскими феодалами и мичкизскими старшинами существовали союзнические политические связи основанные, в том числе и на тесной взаимохозяйственной зависимости. Горные жители имели острую "необходимость во время зимнее в пастбищных местах кумыкам принадлежащих, для прокормления стад своих и особенно овец, …". В связи с этим можно привести свидетельство 1746 г., когда чеченские князья пытаясь восстановить контроль над своим родовым владением – дагестанским обществом Гумбет – старались организовать захват скота горцев (до 15 тыс.овец) находившихся на зимних пастбищах Северного Дагестанаlv.
Если Восточная Чечня, Аух и, в частности, несколько горных обществ Чечни, имели более или менее устоявшуюся хозяйственную скотоводческую систему, с наличием горных, предгорных и степных (равнинных) пастбищ, что позволяло им обеспечивать собственные нужды и иметь некоторые товарные излишки, то куда более сложнее была ситуация для основной массы горцев отдаленных аулов центральных, южных и западных районов Горной Чечни. Согласно археологическим данным XVI-XVII вв. здесь наличествовали такие отрасли скотоводства как: овцеводство, разведение крупнорогатого скота и, отчасти, свиноводство. Даже в середине XVII в. согласно русским документам в "Шибуцкой землице" в верховьях Аргуна имелась немусульманизированная часть жителей, которая употребляла в пищу свинину.lvi
Альпийские луга в чеченских горах давали хорошие возможности для развития скотоводства, но только в летнее время и в основном в верховьях бассейна Шаро-Аргуна и Чанты-Аргуна. В зимнее время альпийские пастбища были засыпаны снегом, запасы заготовленного сена расходовались главным образом на стойловое содержание крупнорогатого скота. Овцеводам, к каковым относились все горцы без исключения, надо было искать выход или в Закавказье, или в более солнечном Дагестане, либо в притеречных степях. Трудные и долгие дороги, войны и набеги создавали на этих направлениях отгонного скотоводства много затруднений.
Можно полагать, что в XVI-XVII вв. целый ряд горных селений имевших пути сообщения с Дагестаном пользовались пастбищами находившимися под контролем дагестанских обществ и аварского хана выплачивая за их аренду овцами. По крайней мере, известия конца XVIII в. указывают, что в Горной Чечне практиковалось направление сезонного перегона скота в Нагорный Дагестан: "Овец для пастьбы отгоняют большею частью в земли аварского хана и андийцев (с заплатою владельцам земли…)."lvii
Другие аульные общества практиковали перегон стад в Тушетию и далее в Алазанскую долину Грузии, что давало возможность тем же тушинцам в середине XVII в. уверенно заявлять, что они с шибутян "емлют з деревни по десяти баранов"lviii.
Этнографические и иные материалы по собственно Горной Чечне говорят, что здесь пастбища традиционно делились на "ближние" (аульные), "дальние" (альпийские) и "степные" (внешние, равнинные). При этом соблюдался строгий порядок выпаса скота в зависимости от вида, возраста и сортности трав на тех или иных пастбищах: первым выпускался на пастбища крупнорогатый скот, поделенный соответственно на три группы – молочный, нателы и молодняк. Затем выпускались следом овцы.lix Все это происходило либо под строгим контролем общины, если речь шла об аульных, ближних пастбищах, либо с общего согласия (договора) жителей разных обществ на "дальних" и "горных" пастбищах. Кроме того, в отдельных горных обществах пастбища в т.ч. "ближние", могли делиться на «летние» и «зимние».lx
На пастбищах общего доступа могли содержаться сезонные и постоянные, частные и общинные кутаны ("гуота", "жале"). Более того, не некоторых замкнутых горами пастбищах отдельные семьи или фамилии (к примеру в западнонахских обществах) строили даже оборонительные башни претендуя на исключительное пользование.lxi
Пастбища, принадлежащие одной крестьянской общине или союзу обществ, представляли собой в горах склоны близлежащей горы, которые и получали соответствующее название по названию общины. В некоторых обществах пастбища были поделены, в силу сложного географического рельефа, или малоплодородности на отдельные участки, находившиеся в использовании отдельных семей или фамилий.lxii Альпийские луга высокогорной зоны (где люди не селились), как правило, считались общим достоянием страны.
С началом массового возвращения чеченцев с гор на плоскость (по крайней мере, с середины XVII в.) и с завершением этого процесса в течение XVIII столетия, в традиционном хозяйстве населения Чечни происходят серьезные изменения. Это было неизбежно, так как изменение природно-климатической среды обитания основной части населения, влекло изменение всего комплекса обеспечивающего жизненное существование крестьянина.
Удельный вес скотоводства в хозяйстве населения равнинной зоны Чечни в XVIII в. начинает уступать земледелию, хотя в количественном исчислении овец и коров становится значительно больше ввиду наличия широкой кормовой базы. Так, наблюдатели XVIII - начала XIX в. определяют поголовье скота одних только у надтеречных чеченцев в 200 тысяч овец. Появляются указания на массовое разведение не только овец и коров, но и лошадей.lxiii То же овцеводство носит теперь экстенсивный, отгонный характерlxiv.
По мере повышения летних температур чеченцы старались перегонять скот в горы. Согласно данным 1757 г. "скот их (чеченцев. – Я.А.) в жаркое время содержат в горах, в крепких местах"lxv.
Согласно более поздним данным равнинные чеченцы, то ли за пользование горными пастбищами, то ли за прогон скота по землям местных коллективных владельцев, платили т.н. "ламараялъ" (налог гор)lxvi.
Для содержания скота в зимнее время чеченцы проводили масштабные заготовки сена. При этом, как отмечают этнографы, заготавливаемый корм различали по питательности и степени сохранности. Так сено, скошенное с менее влажных солнечных склонов, скармливали в последнюю очередь, в предвесеннее время. Следует сказать, что заготовка трав представляла собой в чеченских обществах большую хозяйственную систему, сложившуюся в течение веков. Также из поколения в поколение складывалось и частное право на окультуренные покосы ("цана") отдельных семей и фамилий.lxvii
По-видимому, в высокогорье и среднегорье чеченцы разводили традиционные породы мелкорогатого и крупнорогатого скота, которых называют "горскими", а в предгорно-плоскостной зоне также тушинские, карачаевские и степные (ногайские) породы овец. При этом распространенные в Чечне породы домашних животных отличались хорошими бонитетными данными и были приспособлены к местным природным условиям. Так, в 1718 г. европейский ученый на русской службе Готлиб Шобер, побывавший на территории современной Чечни, писал: "овец на сей земле зело тучны бывают, только что едва ли в англицком государстве таковые обрящутся. К тому же вкусом добрым и шерсть такова мягка, что с шпанскою шерстию в равности будет."lxviii.
Удельный вес скотоводства в горной зоне Чечни и в XVIII в. оставался традиционно высоким. Русские документы того времени отмечают, что горцы "овцами, коровами … богаты", что их основное «богатство и промышленность… состоит в скотоводстве".lxix Тенденция хозяйственного развития во всех горных районах Северо-Восточного Кавказа, в связи с усилением хлебопроизводства в равнинной Чечне и Кумыкии, заключалась теперь в выгодном обмене продукции животноводства и изделий из животноводческого сырья на дешевый равнинный хлеб.
Скот, в особенности овцы, служили в Чечне по традиции мерилом стоимости и, главной платежной единицей наравне с звонкой монетой при торговых сделках, выплате штрафов не только в XVI-XVII вв. но и в XVIII столетии.lxx
Быки использовались как тягловая сила при перевозке грузов на арбах и в сельскохозяйственных работах. Потребность в тягловой силе росла на равнинной части Чечни с увеличением посевных площадей. Основную долю молока, масла и сыра в хозяйстве горцев давали коровы и в меньшей мере буйволы. Кроме того, шерсть, овчины, кожи, кость столь остро необходимые в полунатуральном хозяйстве горцев также давали домашние животные.lxxi
Отдельного внимания заслуживает вопрос о коневодстве. Еще данные начала XVII в. говорят о наличии данной отрасли в хозяйстве окочан-ауховцев и служилых терских окочан – они не только имели конские табуны, но и выращивали породистых лошадей достойных для дара московских царям. Для остальной части чеченских обществ развернутых данных нет.
Наличие верховых лошадей собственно в основной части Чечни XVI-XVШ вв. несомненно, но коневодства как отрасли здесь не наблюдается. Формирование пород местных лошадей в горной зоне Северного Кавказа было связано с доставкой грузов и всадников по тяжелым горным тропам, дальними переходами в условиях резких перепадов температур. В целом, во всем регионе сложилась т.н. "горская" порода лошадей известная в специальной литературе и как "карачаевская" или "карачаево-балкарская" порода.lxxii
В аулах равнинной части Чечни в XVIII в. господствуют породистые лошади из Кабарды и Адыгеи. Известны, например, разовые поступления в Чечню табунов до 300 голов из "Бесленеи" (Северо-Западный Кавказ).lxxiii
Источники отмечают, что в горных условиях определенное место занимали более неприхотливые, чем лошади, ослы и мулы, использовавшиеся в качестве вьючных животных и тягловой силыlxxiv, но никак не для езды.
В целом, скотоводство играло важную роль в хозяйственной жизни населения Чечни, где-то превалируя над земледелием, а где-то дополняя его. Такое сочетание давало определенную устойчивость типичному горскому крестьянскому хозяйству и служило основой большой сопротивляемости нации природным и военным катаклизмам.
Следует также отметить, что с быстрым ростом населения в плоскостной Чечне в XVIII в. и возрастанием количества аулов кормовая база для безудержного роста поголовья скота суживалась. Между "вольными" аулами и феодальными владениями все чаще возникают конфликты из-за покосов и пастбищ переходящие порой и в вооруженные стычки.
Необходимость регулирования направлений сезонных перегонов скота в пределах страны и за пределы Чечни порождают те или иные политические союзы или наоборот противоречия, влиявшие и на общую обстановку на Северо-Восточном Кавказе.
§ 3. Кустарные промыслы и ремесла
Уровень развития земледелия и скотоводства в Чечне в XVI-XVIII вв. определял и степень развития крестьянских кустарных промыслов и ремесел основанных на переработке продукции земледелия, скотоводства, а также природных ископаемых и даров природы. Ремесленное производство – занятие требующее профессионального мастерства и отрыва производителя от традиционного сельскохозяйственного труда изначально существовало в Чечне в области каменного строительства, кузнечного, оружейного, гончарного, бурочного производства и отчасти деревообработки.
Состояние кустарных промыслов и ремесел на территории Чечни в XVI-XVIII вв. устанавливается в основном по археологическим, этнографическим даннымlxxv и некоторым документальным источникам ранние из которых относятся к чеченскому (ауховскому) и кумыкскому населению Северного Дагестана и в немалой к нахской общине русского пограничного Терского города. В XVIII в. появляются документальные сведения о ремесленных занятиях чеченцев проживающих и на собственно основной территории Чечни.
Следует отметить, что в условиях господствующего натурального уклада в хозяйстве чеченцев, особенно в высокогорной зоне, те же кустарные промыслы представляются относительно развитыми. Они не только органично дополняют нужды типичного крестьянского хозяйства, но и дают некоторые излишки. Возникает первоначальное разделение труда по ущельям и общинам вызванное естественно-природными факторами. В записках автора Х1Х в. Н.Воронова "Из путешествия по Дагестану" мы находим описание хозяйственной жизни типичного горского общества данное самими его жителями: «У нас нет особого какого-либо ремесла, которым бы мы славились на весь Дагестан…, а у нас всего понемножку: найдется свой кузнец, свой скорняк, свой серебряк, свои плотники и каменщики; есть и свои торговцы, которые ходят в соседние места на покупку товаров, а потом продают их у себя в ауле, … и на зиму редко кто отправляется со стадами…
Пониже, где теплее, сеем пшеницу, а повыше – рожь и ячмень; кто-то сеет еще и коноплю – на мешки. Домашние одежды приготовляют наши жены; сукна наши не славятся, а про свой обиход годятся".lxxvi
Настоящее описание можно дополнить столь же емкой этнографической зарисовкой из жизни населения равнинной Чечни начала XIX в.: "Жены чеченцев – вечные труженицы и работницы… есть и между чеченцами люди трудящиеся: оружейники, серебряники, седельники, плотники, портные, черевичники и другие мастеровые. Клинки чеченских кинжалов славятся у всех горцев. Трубки, выделываемые из твердого дерева и довольно искусно оправляемые серебром, продаются в значительном количестве кизлярским армянам. Жены чеченцев приготовляют грубое сукно и искусно ткут серебряные позументы для украшения мужских и женских платьев"lxxvii.
В горском обществе издревле существовало разделение труда между полами. Так женщины занимались шерстяным делом: они готовили войлоки, паласы, хурджины, бурки, носки, сукна. На их плечах лежала выделка полотна из конопли или льна, шелковых и хлопчатобумажных ниток, плетение, золотое и серебряное шитье. Изготовление одежды, легкой кожаной и шерстяной обуви также было женским делом. Женским делом считалось и гончарное производство.
Мужчины занимались строительством, обработкой камня, дерева, кости, выделкой кож, изготовлением хозяйственных ремней и кожаного инвентаря, всей работой по металлу и т.д.lxxviii
В Чечне можно также проследить определенное зональное распределение кустарных промыслов и ремесел по линии горы-плоскость, или Восточная Чечня, Южная (высокогорная) и Западная Чечня. Особыми районами можно считать в XVI-XVIII вв. общества Аух и Качкалык тесно связанные с ремесленными центрами кумыкской части Дагестана. Но при всем при этом, на всей территории Чечни, а также Ингушетии и Ауха, отмечалась терминологическая идентичность в названиях орудий труда, инструментов, производственных характеристик, мер веса и объема, системы измерений и т.д.,lxxix что говорит о давней хозяйственной взаимосвязанности и взаимодействии в географических рамках расселения всего нахского этноса.
Строительная специализация традиционно всегда была сильна в южной и западной части Горной Чечни где, по крайней мере, с эпохи раннего средневековья, создавались самые различные монументальные памятники зодчества: боевые и жилые башни, замковые комплексы, храмы, склепы, мавзолеи и святилища. При этом традиция масштабного каменного строительства сохранялась в Чечне вплоть до середины XVII в., а в западнонахских обществах (Ингушетия) и в XVIII в. С распространением пороха и выселением горцев на плоскость роль чеченских оборонительных комплексов падает. Так, боевые башни перестают строить где-то с ХУП в. (в XIX в. их даже разбирают). С уменьшением удельного веса больших "многоколенных" семей в чеченском обществе прекращается строительство с конца XVIII в. и жилых башен.
Согласно этнографическим данным чеченские зодчие-строители имели широкую и узкую специализацию: мастера высшей квалификации строили исключительно боевые башни классического типа, другие сооружали жилые башни и хозяйственные постройки, третьи могли специализироваться на сооружении надземных склепов и святилищ.lxxx
В XVII-XVIII вв. в Чечне становится актуальной задача повсеместного строительства мечетей. Небезынтересно отметить, что в горной зоне при возведении мусульманских молитвенных сооружений строители использовали традиционные навыки – здание мечети воздвигалось в форме жилой башни, а минарет в виде боевой башни.lxxxi
Автор: Ахмадов Явус Зайндиевич Раздел: История России Дата публикации: 03.01.2014 00:24:14
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Кириллов Василий Васильевич
Воевал с 05.08.1942 по 23.03.1947 года. С августа 1942 года по 9 мая 1945 года прошёл с боями от Ленинграда до Белоруссии и Прибалтики. С августа 1945 по март 1947 года воевал в Японии..
Добрую память о себе в народе оставил митрополит Антоний (Александр Васильевич Вадковский), и мне хотелось бы в своей статье затронуть жизненный путь уникального человека, родившегося в нашем уезде в 1846 году. Дело в том, что жизнь этого выдающегося человека не так часто рассматривалась спасскими краеведами. Хочется отметить то, что территория нашего района многократно изменялась в административном отношении, большая часть относилась к Пензенской губернии, другая часть, в т.ч. и город Спасск принадлежал Тамбовской губернии. .
Решение продовольственной проблемы всегда была одной из главных для государства и общества. На современном этапе она зазвучала особо. Это связано, на мой взгляд, с ажиотажем вокруг хорошего питания, здоровой пищи в целом..
Краеведческий материал, собранный и хранящийся в музее, как наиболее близкий, наглядный и конкретный, способствует более глубокому пониманию общих закономерностей развития общества нашего города, области и страны в целом. Практика исследовательской работы показывает, что использование музейных экспонатов на уроках и уроки краеведения на базе музея значительно облегчают усвоение курса истории России, делают наши знания более прочными и глубокими. .
Культурная революция в СССР как попытка создания новой идентичности
Культурная революция в СССР 1920-х - 1930-х годов стала одним из приоритетных направлений деятельности нового правительства. Необходимо было не просто создать новую идею, а сформировать новое мировоззрение, систему взглядов, которую разделяло бы большинство населения. .
Местничество и система кормлений как явления коррупционной направленности в России: историко-правовой аспект
В настоящее время коррупция является одной из самых приоритетных и наиболее трудноразрешимых проблем, которая приобрела глобальный характер. Несомненно, данное явление негативно влияет на внутреннюю структуру государства. Истоки появления коррупции в обществе связаны с языческими подношениями пантеону богов, олицетворяющих силы природы..
Жемчужина Белозерья (Золотое сечение в памятниках архитектуры г. Белозерска)
Данную работу можно рекомендовать для интеллектуального и художественного развития учащихся как дополнительный материал, который дает возможность увидеть использование «золотого сечения» в практических целях на краеведческом материале..
Иноки Пречистой Богородицы Донского монастыря в конце XVII - начале XVIII вв.
Штат общины Донской обители комплектовался из двух сегментов: монашествующих и светских служителей. Обе фракции коллектива были неразрывно взаимосвязаны. Не было бы иноков – не мог бы существовать институт монастырских служителей..
